Когда насквозь лукавая натура,
Вдруг начинает речи мне толкать,
За то, насколько нам важна культура,
За речь такую хочется порвать.
Да что вы понимаете о жизни?
Хоть раз от горя вам хотелось выть?
Так по какому праву с укоризной,
Берётесь вы теперь меня учить?
Язык наш самобытный, живописный,
Быть может, потому так и богат,
Что в нём живёт простой, прямой и чистый,
Наш бронебойный стоэтажный мат!
Не столь уж важно тут происхожденье,
Монгольским оно было или тюркским,
А важно, что своё предназначенье,
Воистину нашёл он только в русском!
Куда ж деваться без него, родного,
Когда кругом всё крепко достаёт?
Язык богат, но никакое слово,
Другое тут никак не подойдёт!
Возьмём мы и такой, пожалуй, случай,
Общение с отчаянно тупым,
Опять-таки, тут не придумать лучше,
Как пользоваться им и только им.
Мы нынче существуем, словно в сказке,
Где с каждым шагом всё кругом страшней,
Но с матерщиной в роли слова-связки,
Хотя бы речь складней и веселей.
Бывает так, что ты кого-то хочешь,
По мордасам отменно «приласкать»,
Но знаешь: непременно срок схлопочешь,
Что ж, остаётся, матом обругать!
А видя вовсе гнилостную суть,
Ты знаешь точно, способ есть вернейший,
Не вскользь сказать о ней, не как-нибудь,
А матом наиархисверхблагейшим!
И «рафинированным, вежливо-культурным»,
На тему эту следует молчать,
Не то, отвечу не литературно,
Не хватит ли мозги мои «иметь»?
Николай Гуськов.