В будёновке шёл по станице бандит.
Ему бы не шашку, а ржавый тесак.
Но вот на Дону теперь «новый казак»»!
А. Долгопятов, казак из города Новохопёрска.
Выходившая в Югославии казачья эмигрантская газета «Терский казак» в июле 1936 года в заметке «В родном краю» сообщала о казаках в СССР:
«По станицам идёт восстановление казачьих хоров по указанию свыше. За годы большевизма казачьи песни так преследовались, что молодёжь знает их очень плохо. Поэтому хоры организуются старыми казаками и состоят из «старорежимников». Так, в станице Стодеревской самому молодому певцу в хоре 54 года. В станице Государственной (ныне Советской) по сообщению «Северо-Кавказского большевика» поют в хоре преимущественно пожилые казаки, замечательные песенники станицы». Там же имеется «живогазетный кружок», состоящий исключительно из молодёжи и комсомольцев, который «бичует в своих выступлениях все недостатки в работе района и в художественной форме отражает достижения стахановцев колхозных полей». Новое песнетворчество не блещет оригинальностью. Так, например, в станице Приближной «дед Скиба» переделал на современный лад известную песню:
Скажи нам, царь, одно лишь слово:
«А ну-ка, братцы-казаки!»,
И всё казачество готово,
Послать на бой свои полки.
Следующим образом:
Пусть скажет Сталин своё слово:
«Давайте, братцы-казаки!»,
И всё казачество колхозов,
Пошлёт на бой свои полки».
«Смягчение» политики Кремля по отношению к казакам в 1930 годы было тактическим ходом. После прихода Гитлера к власти в Германии и ростом напряжённости в Европе, Кремль пришёл к выводу, что чрезвычайно опасно иметь у себя в тылу большие группы населения, поражённые в гражданских правах. Заодно, подававшееся как милость свыше, разрешение казакам служить в регулярной Красной армии, решало вполне прагматическую задачу увеличения мобилизационных ресурсов. Тогда же принимается решение о формировании донских, кубанских и терских казачьих кавалерийских дивизий. В РККА в это время существовали национальные кавалерийские части и казачьи полки как бы приравнивались к ним. Неслучаен факт создания в Северо-Кавказском военном округе в феврале 1937 года сводной кавалерийской дивизии из Донского, Кубанского, Терско-Ставропольского казачьих полков и полка горских национальностей. Эта дивизия участвовала в первомайском параде 1937 года на Красной площади в Москве. Таким образом, складывалась довольно странная ситуация, когда спустя известный период времени после полного упразднения казачьего сословия не только сами казаки, но и расказачивавшее их государство подтверждает существование казачества. Признание этого факта являлось ещё одним свидетельством устойчивости и поистине поразительной живучести именно этнических признаков казачества. Поэтому ответ на вопрос, какие же черты - сословные или этнические, были определяющими в облике казаков в предшествующий период, представляется очевидным. Однако на всём протяжении советской истории во всех официальных, научных и публицистических изданиях казачество с завидным упорством именовалось исключительно «привилегированным военно-служилым сословием». Писатель Ю. Курц поведал историю о том, как через посредничество донского писателя Шолохова в казаки был принят сам Сталин - один из тех, с кем олицетворялся геноцид казачества:
«20 апреля 1936 года Центральный Исполнительный Комитет СССР, конечно не без одобрения Сталина, отменил все существующие в отношении казаков ограничения в политической жизни страны. Казачью молодёжь начали призывать в ряды Красной армии. Шолохов решил воспользоваться этой лояльностью властей и подкрепить её со стороны казаков.
В крупных донских станицах создаются народные ансамбли песен и плясок. Они становятся частыми гостями столицы. Выезжает с ними и Шолохов. Как-то, прослышав, что один из ансамблей будет выступать в Кремле перед членами правительства и Сталиным, он «прихватил» в Москву своего близкого знакомого - прототипа деда Щукаря из романа «Поднятая целина» - Тимофея Ивановича Воробьёва, который должен был вручить вождю хлеб-соль. Старый казак не оробел, подошёл к Сталину и протянул ему рушник с большим румяным донским калачом. При этом сказал:
«Милушка ты наш, дорогой товарищ Сталин, прими наш подарок. Вручаем его тебе, как нашему самому почётному, истинному без подмесу казаку».
Лесть была вопиющая, но Сталин как бы не заметил этого. Он взял калач, и, не откусывая, как принято, передал его в чьи-то услужливые руки. Потом дружески похлопал седоголового казака по плечу. И тут подошёл к ним Михаил Шолохов.
- Дорогой товарищ Сталин, - сказал он, - казаки Дона поручили мне передать Вам их горячее желание и просьбу вступить в ряды донского казачества.
Наступила мёртвая тишина. В первом ряду вскочил Климент Ворошилов:
«Иосиф, нет! Ни в коем случае!».
Его горячо поддержал глава НКВД, верный сталинский опричник Ежов. И даже замахал руками, словно отбиваясь от летающих насекомых. Сталин помолчал, погладил усы и неожиданно для всех согласился с писателем:
«Я принимаю Ваше предложение, товарищ Шолохов. Но с условием, что принимать меня будут все донские казаки открытым голосованием».
В зале загремели долго не смолкающие аплодисменты. Сталин весь вечер улыбался и не жалел ладоней, одобряя выступления казаков на сцене. Первыми принимали Сталина в казаки жители хутора Андроповского. По воспоминаниям инструктора Вёшенского райкома партии Т. Зеленкова, произошла небольшая заминка. Кто-то из собравшихся на Круг казаков выкрикнул, что Сталин по национальности грузин. Но, видимо, ведущие собрание были готовы к такому обороту дела. Слово попросил один из уважаемых почётных стариков хутора и напомнил присутствующим, что в давние времена в ряды Всевеликого Войска Донского принимали людей всех национальностей. Важно было, чтобы он был чист душой, верным товарищем, хорошо владел оружием и не трусил в сражениях. Сталин, по его мнению, всем этим требованиям отвечал в полной мере. Вождь «всех народов» был единогласно принят в казаки. Без осечек прошли Круги и в других хуторах и станицах. Протоколы всех собраний вместе с казачьей формой направили Сталину. Надевал ли он её хоть один раз - этого никто не видел. Но когда вождь появлялся перед народом в мундире генералиссимуса Советского Союза с красовавшимися на брюках красными лампасами, то на Дону воспринимали их как дань уважения к казакам, которые при царе носили шаровары с красными полосами на боках. Поступок Сталина никто объяснить не мог. Какую цель преследовал хитромудрый горец? Хотел снискать казачью любовь? Над миром уже сгущались тучи предстоящих военных конфликтов, которые не сможет избежать и Страна Советов. А вечные воины-казаки - существенная ратная сила.
Так и случилось в период Великой Отечественной войны. Уже в самом её начале стали создаваться казачьи конно-механизированные корпуса. Под командованием П. Белова, Л. Доватора, Н. Кириченко, И. Плиева и других они героически сражались на всех фронтах. А на Дону до сих пор живёт расхожая байка о том, как донцы «на товарища Сталина казачьи штаны натянули»».
Газета «Терский казак» 1 июля 1936 года сообщала:
«В связи с новой политикой в отношении казачества Сталин только теперь вспомнил об избрании его почётным казаком станицы Горячеводской ещё в 1925 году, когда станица праздновала 100-летний юбилей. Недавно в советских газетах было опубликовано факсимиле письма Сталина, в котором он просит горячеводцев «принять братскую благодарность за оказанное доверие». Одиннадцать лет пришлось ждать усердным горячеводцам такой милости!».
Эту вдруг внезапно возникшую любовь между главой большевистского государства и казаками отражает верноподданное стихотворение А. Исакова того времени - «Казачья дума о Сталине»:
Собирались казаченьки,
Собирались на заре,
Думу думали большую,
На колхозном на дворе.
Если б нам теперь, ребята,
В гости Сталина позвать,
Чтобы Сталину родному,
Все богатства показать.
Показать бы, похвалиться,
Нашей хваткой боевой:
«Приезжай, товарищ Сталин,
Приезжай, отец родной!
Мы пошлём тебе навстречу,
Всех стахановцев полей,
Мы дадим джигитам храбрым,
Самых лучших лошадей.
Будешь ехать через поле,
Полюбуйся чистотой,
Посмотри, как гнётся долу,
Буйный колос золотой.
Будешь ехать, сам увидишь,
На колхозном на дворе:
Расцветают наши дети,
Алым маком на заре.
На большом пиру казачьем,
Наши девушки споют,
Разукрасят самолёты,
Шёлком небо разошьют.
От высокого Казбека,
До каспийских берегов,
Льётся жизнь, тобой согрета,
Жизнь советских казаков.
Если враг пойдёт войною,
Казаки готовы в бой.
Приезжай, товарищ Сталин,
Приезжай, отец родной!».
Генерал НКВД А. Орлов, бежавший в конце 1930 годов из СССР на Запад, опубликовал там свои записки о советской действительности. В частности, он писал:
«Не рассчитывая на рабочий класс и другие слои населения, Сталин начал поиски иной социальной опоры, которая в случае чего могла бы поддержать режим его личной власти. Самым смелым шагом в этом направлении следует считать восстановление казачьих войск, упразднённых революцией. Сталину казаки были нужны, как и царю, для подавления вспышек недовольства: более надёжных исполнителей по этой части найти было трудно».
В эмиграции пламенный революционер Л. Д. Троцкий в своей книге «Преданная революция» оценивал мероприятия по созданию казачьих воинских частей так:
«Шла реставрация некоторых порядков и институтов царского режима. Одним из проявлений этого было восстановление упразднённых Октябрьской революцией казачьих войск, составлявших самостоятельную часть царской армии, наделённую особыми привилегиями».
Далее Троцкий с возмущением пишет:
«А. Орлов вспоминал, с каким изумлением участники одного из торжественных собраний в Кремле встретили присутствие в зале казачьих старшин в форме царских времён, с золотыми и серебряными аксельбантами».
Надо сказать, что признание руководством СССР в середине 1930 годов казачества как этнокультурной реальности, проявившееся в создании казачьих частей в армии, поддержке культуры и тому подобное - было очень хитрым решением. Это повысило авторитет руководства СССР в казачьих областях, усилило советско-патриотические настроения, а в дальнейшем - во время II Мировой войны - имело огромный военно-мобилизационный эффект. Но, несмотря на хитрость сталинской политики в отношении казаков, её смысл был понятен казакам даже в эмиграции. И. Ф. Быкадоров, донской казак, генерал, даже через железный занавес границы большевистской России разглядел:
«Заботы советской власти о подобном «воспитании» казачества вполне понятны: они преследуют практические цели: затемнением национального самосознания у казачества, внедрением психологии великороcса ослабить сопротивление советскому строительству. Однако прежние казаки никогда себя не осознавали, не ощущали и не считали великороcсами, - считали русскими, но исключительно в государственно-политическом смысле (как подданные Русского государства)».
А от Объединённого Совета Дона, Кубани и Терека было издано Обращение к казакам-эмигрантам, которое было опубликовано в газете «Терский казак» 1 июля 1936 года:
«Братья казаки! В последнее время советская власть сделала несколько мероприятий, которые могут создать впечатление о коренном изменении её отношения к казакам. Указанные мероприятия широко рекламируются советской властью и способны создать ошибочное представление, будто большевики действительно переменили своё отношение к казакам и хотят возродить былое казачество. Ограничивая свою внезапно родившуюся любовь к казачеству одними словами, они требуют от него огромных жертв. Они хотят, чтобы казачьи края дали советской власти двойное количество хлеба по сравнению с нынешним годом, чтобы для нужд Красной армии и колхозов казаки возродили коневодство, животноводство и тому подобное. Казачеству предъявлены огромные требования и от него хотят новых жертв. Ласковыми словами большевики думают создать у казаков благожелательное к себе отношение. На деле же казачеству ничего не даётся. Оно по-прежнему лишено самоуправления и остаётся под подозрением у власти. В то время, как даже малым народностям в Советской России предоставлены некоторые автономные права, казачьи земли искусственно раздроблены на части и входят в различные административные районы. Даже формирующиеся казачьи части будут комплектоваться из всего населения Дона, Кубани, Терека и Ставрополья, а не только из казаков. Новая советская Конституция, на днях опубликованная, фактически лишает казаков участия в управлении страной, а это значит, что доверия к казачеству нет. Поэтому мы призываем казаков отнестись со всей присущей им осторожностью к новым мероприятиям советской власти и не торопиться делать поспешные выводы. Мы призываем казачество и дальше бороться за вековой казачий уклад и за освобождение наших краёв от коммунистического ига.
Донской атаман генерал-лейтенант граф Граббе,
Кубанский атаман генерал-майор В. Науменко,
Терский атаман генерал-лейтенант Г. Вдовенко,
Помощник кубанского атамана генерал-майор Звягинцев,
Председатель Терского правительства Е. Букановский».
Александр Дзиковицкий, Всеказачий Общественный Центр.